1. Гершом Шолем в своих работах «Каббала и ее символизм» и «Истоки каббалы» обращает внимание на то, в какой степени язык и образность каббалы противоречат рационально-историческому и морально-обрядовому дискурсу классического иудаизма, особенно в его талмудической версии. Он же указывает на позднее происхождение основного корпуса каббалистических текстов (Зохар он датирует XIII веком и приписывает Моисею де Леону (Моше Бен Шем-Тов де Леон) (1250—1305)). Аттрибуция корпуса рабби Шимону бар Йохай повторяет ход, который мы встречаем, например, в Ареопагитиках или в «древности» текстов Гермеса Трисмегиста или «Поймандра». Шолем же показывает неоплатонический характер каббалистического учения и защищает тезис об иудейском неоплатонизме.

2. Генон критиковал историческую локализацию Зохара и каббалы в Средневековье, предлагая допустить вероятность датировки, присущей самим каббалистам. Этот же ход Титус Буркхардт повторил в отношении Ареопагитик, отказываясь применять к их автору термин «Псевдо-Дионисий». В обоих случаях мы имеем дело с неоплатоническим корпусом, которому традиция приписывает древность, никак не вяжущуюся с семантическим анализом текста. Противоречие может быть решено гипотезой: корпус (в обоих случаях, а также и в случае герметизма) имел характерустного учения, зафиксированного с неизбежным использованием современной этому моменту фиксации лексики. Самого Платона в этом смысле можно назвать фиксатором и задаться вопросом, где у него Сократ и остальные участники диалогов, а где он сам. Неоплатонизм каббалы - не критика и не указание на ее «второстепенность», это приглашение к выявлению в каббале топики, общей с другими неоплатоническими учениями – например, в христианстве, исламском эзотеризме, шиизме, философии и мистике. Каббала = иудейский платонизм (учение о непознаваемом Едином (Айн Соф), его эманациях – сефирах, световом творении, духовном человеке (Адам Кадмон) и т.д.),  это техническое тождество интеллектуальной топики, а не критико-полемический концепт.

3. В чем принципиальная особенность каббалы как иудейского неоплатонизма, его отличие от других форм неоплатонизма? Не только в применении его методик к толкованию Торы. Зохар начинается со слов: «Как роза среди терний, так Израиль среди народов (гоим) земли». Сразу же мы видим постановку на место платоновских философов-геометров, его академии, Церкви у христиан, общины пути (тарикат в ат-тассавуфе) у мусульман, евреев как избранного народа. Тем самым между низшим миром и высшими мирами ставится этнос, осознанный в духе классического иудаизма как религиозная иероисторическая общность. Таким образом, мы с первых строк попадаем в контекст национал-платонизма. Евреи мыслятся как обобщающая фигура космического и спиритуального медиатора.  У неоплатоников таким медиатором является философ, теург, световой жрец. Отсюда мы можем вывести теорию евреев как народа-философа, народа-жреца, народа-медиатора.

4. Второе отличие: в каббале общая для всех неоплатоников тема медиации становится динамической и исторической драмой. Это сближает каббалу с зороастризмом, орфизмом и гностицизмом. Медиация проблематична и развернута в цикл. Так как медиация есть функция евреев, то еврейская история отождествляется с диалектикой медиации.

5. Диалектика медиации (между тем и этим, между Творцом и тварью) мыслится в трех моментах: норма, катастрофа, восстановление. Ярче всего это описано у Исаака Лурии (Ари). Норма – это миры Ацилут, ближних (прямой аналог генадам неоплатонизма, термин «ближние» - также чисто неоплатонический); а также источение света изо лба Адама Кадмона. Но дальше следует катастрофа – разбивание ваз. Более того, концепт цимцум, примордиального сокращения Принципа, у Лурии помещает истоки первокатастрофы еще раньше – в первоначало и образование пневматической оставленности (техиру), как протопространства будущего творения. Из разбитых ваз вытекает свет. Создается драматическая вселенная, где ничто не находится на своем месте. Медиация здесь проблематична, затруднена, сбита с курса. Наконец, в мессианскую эпоху (тиккун – Хаима Видаля) медиация восстанавливается. Это конец времен и время воскресения.

6. Проблематизация медиации есть драма евреев. Евреи как медиация разделяют ее судьбу. Проблематизация медиации – галут. Тиккун – алия и приход машиаха. Но: медиация этнически фиксирована, а проблематизация медиации?  Каббала отвечает: и она фиксирована, это эрев рав, пять народов великого смешения. Это они нарушили каналы медиации, сбили связь между низшим и высшим. Эрев рав, главная помеха медиации – этнический концепт, как и сама медиация в каббале этнична.

7. Отождествление евреев с Малькут и нижней Шекиной – прозрачно, это общее место. Более сложно обстоит дело с отождествлением помех медиации с этносами. Есть две версии – эрев рав суть гоим, особенно в двух наиболее понятных евреям формах - Исав (христиане) и Исмаил (мульсумане); вторая версия – эрев рав - внутренний субэтнос евреев, египтяне (то есть все же «гоим» по своим истокам), примешавшиеся к евреям во время исхода из Египта). В первом случае драма медиации ведет к мистико-расистскому праксису (в частности, обосновывает трансфер палестинцев и иные сегрегационные проекты), во втором все несколько сложнее. Но в любом случае мессианские времена и восстановление медиации напрямую сопряжены с расово-этнической священной войной евреев (нормативных носителей медиации) и их этнических оппонентов (узурпаторов медиации или ее блокаторов). Если вернуться к неоплатонической топике, то мы имеем отождествление еврейской философии (теургии, священства) и нееврейской (трефной) философией. Сложнее, когда в случае второй гипотезы об идентификации эрев рав, мы отождествляем народы великого смешения (узурпаторов и блокераторов) с частью внутри самого еврейства. Тогда драма приобретает внутриеврейский (политичеcкий, партийный) характер. Холокост и антифашизм имеют миcтические и мессианские формы (холокост – последний удар узурпаторов; антифашизм – императив борьбы с лже-философией гоев; гоим=fascisti).

8. Драма медиации, став исторической, предопределяет эсхатологический сценарий. Он представляет собой последнюю битву за медиацию. В топике каббалистического дискурса это битва истинных медиаторов, предводителем которых является машиах, против узурпаторов. Победа в этой битве открывает перспективу тиккун (Хаим Видаль), то есть восстановления. Ложная философия ниспровергается; воцаряется истинная философия.

9. Как в такой ситуации оценить философию Пост-Модерна? И как понять ту значительную роль, которую в ней играют евреи? То есть тематизируем: каббала и Постмодерн. В нашей топике есть три возможных варианта:

а) Постмодерн есть (прикровенная) версия истинной философии или ее апроксимация (так можно понять Левинаса, Дерриду, Анри-Бернара Леви, Анри Глюксмана или американских евреев-глобалистов из CFR);

б) Постмодерн есть антиеврейская гойская философия хаоса, материи и распада, это ситре ахер, клиппотический мир, последнее слово левой карающей колонны сефиротического древа -- то есть творение гоев (так считает ряд израильских ортодоксов хэрэдим);

в) Постмодерн есть философия дегенеративного субэтноса (эрев рав во второй трактовке).

Постмодерн становится синонимом парадигмы контемпорального мышления. Поэтому он нуждается к эсхатологической оценке. То ли это новое издание Армилуса, то ни скрытый машиах. Это открытая тема, и было бы интересно услышать спектр мнений специалистов по этому поводу.

10. Поле неоплатонизма – территория, где иудейская традиция может вступить в диалог с другими традициями без страха синкретизма, «нью-эйджа» и утраты партикулярности. Составив краткий каббалистико-платонический лексикон, мы получили бы могучее концептуальное средство для корректного и весьма непростого диалога. Это касается болезненных тем – раса, шоа, Армилус, палестинцы, машиах, эсхатология, сакральный геноцид, современность и постсовременность.